| Познавательный@Блок A. K l e i m e n o v Главная / Познавательный Блок / Общественные функции искусства Обеспечение эффекта уподобления В австралийском корроборри, о котором говорилось, было несколько циклов. Повторы все более усиливали, нагнетали эмоциональное напряжение.Но одновременно они замедляли развитие действия, сдерживали наплыв чувств и тем самым аккумулировали их, воздвигали плотину, которая, рухнув в кульминационном моменте танца, позволяла наиболее полно пережить выражаемые танцем чувства. Для обеспечения эффекта уподобления большое значение имело не только построение художественного произведения, но и обстановка, при которой оно исполнялось. Древние люди этому фактору придавали огромное значение. Широко распространен был танец полной луны, когда серебристые лучи полночного светила придавали ирреальный, а поэтому и особо значимый смысл всему происходящему. Как уже говорилось выше, у бушменов танцу охоты предшествовала обширнейшая трапеза, которая не только перенасыщала желудки, но и определенным образом настраивала бушменов на предстоящие танцы. Большую роль в такой подготовке настроения людей играли специальные ритуалы, исполняя которые люди как бы отрешались от обыденщины. Имели значение и особые наряды или процедура раскраски тел, предшествующая танцу. Можно привести и другие данные, показывающие, насколько важно было древним, чтобы уподобление наступило наиболее полно и чтобы художественная информация передавалась, не расплескавшись и не потерявшись по дороге. Любопытно свидетельство И. Бьерре. «В эти ночи полной луны, — пишет он, — когда пустыня купается в призрачном серебристом свете, а воздух подрагивает в такт монотонной песне и топоту ног, я сам чувствовал на себе чары луны. Ритмическая песня без слов звучала часами. Как бесконечно бегущие волны, она парализовала ум. Казалось, человек покинул свое бренное тело, и ему чудятся фантастические видения, чудится, что время прекратило свой бег. В песне слышались страстные желания и печаль, она проникла куда-то в подсознание и пробуждала все пережитое, но давно забытое. Песня доносилась издалека, будто из древних кочевий Африки. В этой уходящей в века дали явственно слышался вопль рожающей женщины, испуганно-осторожные шаги преследуемых людей, стоны умирающих, оставленных на верную смерть в горячей желтой траве, крики похищаемых и насилуемых девушек, неожиданный свист летящей ночью стрелы, причитания старух, чьи сыновья не вернулись с охоты. Внезапно все смолкло. Я стряхнул с себя оцепенение и почувствовал, что у меня затекло все тело: я очень долго не двигался. Песня и танец начались опять, и мне стоило больших усилий снова не впасть в похожее на транс состояние, в котором находились танцоры. Костер почти погас, но никто не обратил на это внимание...». Возможно, что возникшие в голове И. Бьерре ассоциации были слишком свободными (ведь песня была без слов!), но аналогичное впечатление произвели танец и песня также на других людей, да и сам характер исполнения — что в данном случае особенно важно — был таков, чтобы добиться максимального погружения слушателей в состояние, соответствующее таинственной поре полнолуния.
©Disigned by Pacific 2000-2013 |
